Название: Любовь, как случайная смерть (по одноименной песне Земфиры)
Автор: Маря Маленькая
Жанр: dramma
Статус: Закончен
Персонажи: Мику/Бо, An Cafe
Рейтинг: G
Примечания: используются реальные имена Бо (Сейту Казухико) и Мику (Тсукияма Акихару). Написано по последнему концерту гитариста в составе группы. Отдельное спасибо всем за предоставление информации (по их просьбе имена не оглашаются).

Мику метался, уворачиваясь от гримеров. Он уже не стыдился слез. Тем более, что Бо не видел его.

Бо. Сколько любви было в одном этом прозвище. Сейту Казухико. Он любил это имя. Он любил его всего. И сейчас любит. Но почему? Почему он бросает его?
Все было перечеркнуто одним днем. Одним этим страшным днем...

- Казу, поцелуй меня, - произнес Тсукияма Акихару, более известный, как Мику. Гитарист скромно коснулся его руки. Мику не выдержал и поцеловал сам. Их отношения напоминали не то бред, не то сказку. Слишком быстро они начинались. Никаких разговоров, все молча. Они слишком хорошо понимали друг друга. Почти.
-Я, - Бо покраснел и тут же заулыбался, - Я не знаю, что сказать.
- Не надо, - вокалист поцеловал того еще раз.

Один только Бог видел все это...Отношения измерялись днями. День был длинною в бесконечность. И именно с этого поцелуя шел отчет этим дням.
На третий день Мику переехал к Бо. Уют этого дома ничуть не удивлял.
- А где я буду спать?
- Со мной, - уже не стыдясь, ответил хозяин квартиры. Рядом с Акихару он понял одно: стыдиться нужно не того, что есть, а того, чего нет. У него был Мику. Был...
- Серьезно?
- Ну...- снова поцелуй. Все эти дни были сплошными поцелуями. Их было много и все они были разными, но Аки помнил каждый. Потому что они были подарены Казухико...
Их дни теперь были по одному сценарию. Они вместе просыпались, вместе ехали на работу, вместе уходили, вместе ложились. И ни о чем не жалели. По крайней мере, так казалось.
Группа знала о их дружбе. А дальше? Они поначалу стыдились, особенно Бо. Но постепенно все привыкли.

Теруки был зол сейчас. Этот концерт всем давался с трудом. Закрывались глаза на то, как он опускал голову, приветствуя фанатов, как прикрывает лицо Канон, как долго не хотят выпускать Мику. Бо этого не хотел видеть. Не хотелось думать, что это последний концерт. Нет, все как обычно. Успокоившись, он собирался выйти, но Мику остановил его.
- Но почему?
- Потом, пожалуйста, потом. У нас концерт.
- Но Казу! - Бо отошел назад, махнул рукой и вышел.
- Казухико! - почти истерика. Никто не видел Тсукияму таким.
- Пора.
- Минутку, - он попытался успокоится.
Только радость, только отдача, все для поклонников. Но зачем все это? Да, так нельзя, но ему действительно было все равно. Сделав круг на сцене, он повернулся к барабанам. Но Теруки глядел поверх. О чем он думает? Жалеет? Презирает? Прикрывает? Какая теперь разница...

- А еще вон там, видишь?
- Где?
- Тут, - Мику указал на сердце, - Чувствуешь?
- Даже не касаясь тебя, - легкий, нежный, чувственный поцелуй, как утренняя роса на листьях.

«Почему, Сей? За что?!»
Их родная, любимая музыка для людей, пришедших сюда. Чему они радуются?

- Как ты ко мне относишься?
- Я не знаю.
- Как? - для Мику это было страшнее всего на свете, но Бо был невозмутим.
- Или очень люблю, или сильно люблю, - он улыбнулся. Ради этого можно было жить дальше. Аки не понимал, как он раньше жил без этих губ, без этих глаз, без этого сердца. Вся жизнь делилась на до и после. Теруки не одобрял это. Канон радовался за ребят, но как и Теру, чувствовал неладное. Да ничего они не чувствовали! Это просто было неожиданным.

Никто не видел того, что таили эти песни, эта музыка, эти движения сейчас. Они чувствовали, как мутнеет все это? Веселье было натянутым. Почему они улыбались?
Аки хотелось домой. Зарыться под одеяло и плакать, кричать, психовать. Хотелось забыть этот день, как сон. Но нет. Он должен прыгать, радоваться, петь и дарить людям то, что сейчас было труднее всего - любовь. Это его работа - всегда улыбаться. Это их работа. И как же дорого она им всем стоила...

- Что? - только и успел произнести он, как любимые губы накрыли его собственные. Тсукияма извивался от каждого движения рук. Он мурлыкал, как кошка, и, боясь чего-то, не давал телу расслабиться. Поцелуй сменялся поцелуем. Пробуя что-то новое, они забывали старое. Громкий стон. Неужели шея - это его слабость? Мику только сейчас понял это. Женщины были скупы на ласки. Они не хотели любить или отдавать себя, а лишь желали быть любимыми. "То же мне, гейши!" - только и успел подумать он, как спина вновь гнулась от сладострастных ощущений. Бо знал о нем все и жадно искал что-то новое. А какая у него была страсть...Скромный,­ тихий, молчаливый. Кто заподозрит в нем пылкого, любопытного любовника? Акихару дарил себе с такой же силой. Как на сцене, так и в жизни. Он способен любить весь мир или никого, кроме себя. А Казухико ценил его нежность, плавность движений его рук, резкость его голоса, его энергию, изгибы губ. Много ли это? Нет, мало, катастрофически мало. Но об этом не говорилось вслух. Никогда.

Голос предательски дрогнул на медленном моменте.
- Еще раз, и подавайте фонограмму! микрофон по минимуму! Нам не нужны слезы со сцены!
- Сорвете же концерт!
- Срыва не будет.

"Вспомни, чему мы учились, что мы пережили, хоть что-нибудь, Казу!"

Никто не обращал внимания на эту тяжесть в голосе. Понимали? Ничуть. Мику радовался тому, что никто сейчас не заставлял его петь лучше. Да он бы и не смог.

- Аки...О да Акихару, - шептал, молил, уговаривал близко голос Бо. И Мику продолжал медленно входить в него. Было страшно причинить боль. Было трудно, почти невыносимо, видеть страдания на этом нежном лице. Он не выносил тяжелых эмоций Казухико. Даже будучи другом, - Я хочу этого...Не бойся...- Он все знает о нем, о Тсукияме Акихару, чье имя уже не звучало без имени Сейту Казухико.

День сменялся вечером, а они все играли. В каждой песне Мику дарил себя только одному человеку - Бо. А тот даже не поворачивал голову в его сторону. Слезы сохли. На замену им текли другие. Другая боль, другие воспоминания. Он с особой нежностью пел "Я люблю тебя". Это, увы, был последний подарок. А Бо спокойно ходил по сцене мимо него, далеко от него. Даже Канон казался ближе.

- Ты рядом, ты, - Мику с силой прижимал к себе улыбающегося, смешного, крохотного Бо, - Люблю тебя, слышишь, бесконечно люблю. - "Ничто не вечно" - подумал Сейту, отвечая поцелуем. Акихару так часто говорил о любви, что это приедалось, это надоедало, в это не верилось, порой, даже злило. Но признаться в этом гитарист не хотел.

Ждать этого было невыносимо. Но это должно было произойти. Первым вышел Теруки. Что он говорил, слушал только Бо и фанаты. Мику было не до него. Он презирал лидера. Он был уверен, что тот рад уходу светловолосого маленького чуда. Его слезы, разве они были? Нет, их не было. Теруки не хотел этого союза. Но любовь оказалась сильнее долгих разлук, большого расстояния, напряженной обстановки и тяжелого положения всей группы. Канон плакал, как ребенок. Только он радовался, искренне радовался, за Сейту Казухико. Потому что тот сделал свой выбор, и басист поддерживал его решение. А Мику не мог говорить. Не мог и не хотел. Трудно было собраться с мыслями.
- Когда я в первый раз увидел Бо, я был шокирован и просто потерял дар речи, - Он не мог заорать в этот зал, донести до людей, что это не просто потеря из гитариста, их друга, это ЕГО потеря! Потеря самого дорогого, что было, что есть, - Мы разговаривали с участниками группы и даже думали о том, что бы наша группа прекратила существование, - потому что он не мог находится среди этих лиц. Петь и знать, что слева будет пусто,как и в его душе.
Эти фразы "Даже если теперь наши пути разойдутся, мы друзья и мы одна семья. Нам всем будет тепло осознавать, что Бо и мы просто будем выполнять свои мечты. Давайте постараемся сделать последний концерт Бо 30 апреля самым лучшим!" были заученными. Это не его слова, а кем-то написанный текст, глупый текст, - В конечном итоге, Бо… Спасибо за эти прекрасные 4 года. Ты слал мне е-мейлы, когда я был болен, и ты уговорил моих родителей, чтобы я стал членом нашей группы. У меня так много воспоминаний, я не могу рассказать их все, но меня преследует только одна фраза сейчас, - все застыли в напряжении. Мику чувствовал, как Теруки встал, как он злился, а Бо поднял голову, - Спасибо за всё, - никто не представляет масштабы этой борьбы, что шла сейчас внутри вокалиста, когда ты не можешь сказать "Я тебя не забуду, Казу. Пожалуйста, не бросай меня", а на "Я всегда буду любить тебя" просто не хватило бы сил. Но поклонники поддерживали, ждали. Им так важна эта выдуманная речь. Это все преуменьшено. В этом нет его любви, а значит, это уже не правда. Его любовь была во всем: жесте, взгляде, слове, песне. Сейчас он не мог ее выразить как-то еще. Уже не мог.

Говорят, Бо била такая истерика от всего сказанного Мику, что его не могли успокоить и заставили глотать успокоительное. Но Сейту не мог понять то, что царило в сердце Тсукиямы. А сколько слез лились из его глаз...Не сравнится, пожалуй, даже сам виновник торжества - Бо. Аки ревел лицом к барабанам, не поднимая глаз. Выше будет Теруки, радостные огоньки в глазах, улыбка.
Казухико напомнил Тсукияме жизнь до, которую надо было начать с нуля, перечеркнуть все то, что их связывало, и войти в новую жизнь. Надо было сделать невозможное.
-Я верю, что Мику очень сильный. Пожалуйста, старайся изо всех сил, ладно? С нетерпением жду, когда снова услышу голос Мику, парящий в приятном ветерке...-отголоск­и той самой, уже перечеркнутой, жизни. Акихару чувствовал, как это все сгорает вместе с ним в этих словах, этих улыбках, - Тот Мику, которого я видел со сцены, - "Я другой! Ты знаешь это! Скажи им!"- стал мне опорой. Спасибо тебе за то, что ты был моим вокалистом. Спасибо за то, что так любишь петь! Я был счастлив. На последнем для меня выступлении заставь меня опьянеть еще больше, чем всегда…Всегда оставайся для меня моим любимым другом, - "И все...Просто другом…"

Последние песни давались с трудом. С силой, криком, ревом, болью. У всех были слезы. Но никто не знает им цену. Акихару хотелось умереть. Он чувствовал, как разрывается его сердце. То, которое любило. То, которое предали. Теруки успокоил Канона. "Предатель!"

- Почему, Казу, поче...- как и в предыдущий раз, давно уже бывший гитарист так же легко жал на красную кнопку своего телефона. Состав давно был сменен весьма неплохими ребятами. Но они не были его любовью. Тсукияма Акихару до сих пор каждую ночь переживал перечеркнутую сказку, их жизнь, утыкаясь лицом в подушку, как когда-то в любимую грудь. Все были уверены, что Мику счастлив, что он любит свою девушку, а он любил только одного человека – Сейту Казухико.

А сегодня Теруки скажет, что Бо вернется, но Мику знает, что Бо не вернется никогда. Их замок рухнул, их мир сгорел вместе с его болью, его сердцем, его воспоминаниями.

Почему, Казу? За что?!